ЕСТЕСТВЕННОИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ

ГЕОРГИЙ АНТОНЮК

ЕСТЕСТВЕННОИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ РОССИИ
(объективно-пассионарный подход к осмыслению России)

Пассионарии -- это личности, сознательно устремленные к свершениям, которые выходят за рамки ограниченных потребностей их индивидуального бытия. К ним относятся социальные революционеры, патриоты страны, завоеватели других народов, открыватели новых земель, ученые, подчинившие свою жизнь науке, искатели приключений и т.п. Мотор их действий -- неуемная страсть, т.е. стойкие и длительные чувства, неудержимо побуждающие их целиком отдаваться какому-нибудь делу. Эта страсть обладает высокой степенью независимости, у разных пассионариев разной, от личной воли, и в границах данной независимости она объективна. Ради такой страсти многие пассионарии готовы жертвовать своей жизнью.

Особенность социальных спасателей как пассионариев состоит в том, что они осознанно подчиняют свое индивидуальное существование служению общности (в соответствии со своим пониманием ее), воспринимают ее проблемы как личные, отождествляют себя с общностью, т.е. являются альтруистами. Их страсть в любой ее личностной форме (в стремлении к славе, власти, капиталу, вкладу в историю, закреплению в социальной памяти и др.) связана с обеспечением интересов общности в целом. Поэтому поведение социального спасателя как пассионария невозможно адекватно объяснить только с позиции потребностей и интересов его индивидуального бытия. Необходимо вводить в объяснение общественные цели, потребности, интересы, на которые ориентирован социальный спасатель и которые являются главным побудителем его действий. Через их реализацию социальными спасателями общности обеспечивают свою жизнеспособность.

Пассионарии – это наиболее активная часть населения. Повышенные активность, решительность, стремление к лидерству, нестандартное мышление, готовность к риску, к жертвенности во имя общности социальных спасателей наиболее приспособлены к реализации не в стабильной, а в критической для общности ситуации. В стабильной ситуации пассионарий с качествами социального спасателя не реализует себя полноценно, зачастую он может стремиться реализовать себя в неадекватной для данной ситуации форме, в т.ч. и в деструктивной. Зато в критических ситуациях жизнь их востребует, в такие периоды социальные спасатели доминируют. Социальные спасатели функционально призваны обеспечить выживание и развитие человеческого рода, его жизнеспособность в экстремальных, переломных ситуациях, включая социальные революции, которые неизбежно сопровождают бытие человечества.

Социальные революции - это «праздники» социальных спасателей. Участие в них дает им ощущение подлинной жизни, порождает ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения, даже если ставит под угрозу их собственную жизнь.

В работе дана попытка учесть влияние на современный исторический процесс в России пассионарных качеств личностей, которые присущи не всем людям, расположенность к которым обусловлена генетически, которые полезные не отдельному индивиду, а человеческому виду как самовоспроизводящейся, саморегулируемой системе (сегодня в форме этносов, наций, их сообществ, всего мирового сообщества) и функционально предназначены содействовать его жизнеспособности. Пассионарность – это не индивидуальное, а общевидовое свойство. Однако в жизни она дает не только полезный, но и вредный эффект для жизнеспособности человеческого вида. Ведь она рождается, развивается и используется не в лаборатории.

В силу своих стереотипов люди склонны объяснять поведение друг друга только их эгоистичными интересами. Вот и поведение В. Ленина, которого советская идеология представляла бескорыстным борцом за счастье человечества, сегодня объясняют исключительно личными мотивами. Даже патриотические мотивы простодушной Жанны Д’Арк нередко многими умаляются, а то и вовсе отвергаются. Только пожизненная благотворительная жертвенность матери Терезы пока никем не оспаривается. Но выживание и прогресс человечества не поддаются адекватному теоретическому объяснению без введения в объяснение массовой альтруистической пассионарности людей как мотива их общественной деятельности, т. е подчинения ими своего личного поведения, своих частных потребностей, интересов и даже своей жизни целям общего блага. В критические, экстремальные, переломные периоды жизни этносов, наций, стран, народов, государств, мирового сообщества альтруистическая пассионарность играет такую огромную роль, которая соразмерна роли в них корыстных интересов или даже превышает ее. Однако поведение российских граждан, в том числе руководства России, в нынешний ее переломный период объясняют только их частными интересами. Видится с точки зрения адекватной теории исторического процесса, что полное отсутствие общесоциальной альтруистической пассионарности в огромном российском сообществе, как это представлено в сегодняшних объяснениях исторического процесса в России, в принципе невозможно. Полагаю, в сознании многих россиян кроется Жанна Д’Арк.

Нельзя не отметить, что интерпретация мотивов людей, даже самых объективированных, особенно пассионарных, содержит принципиально неустранимый сильно выраженный элемент гипотетичности. При построении социальных теорий и при объяснении социальных процессов с этой принципиальной гипотетичностью необходимо мириться, нужно принимать ее как данность, как неотъемлемое свойство социально-научного знания.

Я ничего не рекомендую и даже не всегда пытаюсь объяснить, а предлагаю один из вариантов теоретического, во многом фрагментарного, воспроизведения очень противоречивого, тоже во многом фрагментарного, не имеющего всеобъемлющей целостности естественноисторического развития России, каким оно мне видится издалека, из Беларуси.

В соответствии с Уставом ООН, Всеобщей декларацией прав человека и международно-правовыми соглашениями о правах человека все государства обязаны защищать во всем мире признанные международным законодательством права человека и вмешиваться законными (с позиции международного права) средствами в действия властей других государств с целью защиты этих прав, если они ими нарушаются. Наиболее последовательно так поступают Швейцария, Швеция. Но многие государства даже со зрелой демократией ради своей большой выгоды нередко закрывают глаза даже на грубые нарушения прав человека в других государствах.

Россия как член ООН и как государство, подписавшее соглашения о защите прав и свобод человека, тоже обязана защищать все права человека во всем мире. Но самостоятельно она это делает преимущественно тогда, когда в других странах ущемляются ее граждане, этнические интересы живущих в них русских или если ущемляющее права человека государство сильно, как она считает, нарушает ее интересы. Выстраивание всех своих отношений с другими странами сообразно соблюдению в них прав человека пока не стало непременной чертой ее внешней политики. До специальной заботы о прогрессе человечества в целом ей еще расти. Ведь Россия пока не только не опередила мир по высоте устройства общества, но не воплотила качественно даже то передовое, что уже апробировано Западом. Она неизбежно обретет эту черту, когда сама станет зрелым правовым государством. Создание же отношений на основе прав человека в первую очередь обусловлено объективными потребностями эффективного использования внутри страны и во вне и прогрессивного развития передовой, богатой, конкурентоспособной экономикой современных, основанных на применении науки и высоких технологий интеллектуализированных производительных сил, а значит, и работников высокотехнологичного труда. Только при соблюдении их прав и свобод эффективно реализуется их интеллект. Россия пыталась применять во внешней политике основанное на правах человека «человеческое измерение» в период раннего суверенитета начала 90-х годов XX ст., но недолго. У ее руководства были идеалы правового государства и мечты его строить. Но не было в ней необходимых экономических и политических условий для создания полноценного правового государства, в том числе не было экономической потребности в отношениях, основанных на правах человека.

В отличие от ряда восточноевропейских государств (Венгрии и др.), Россия начала капиталистические преобразования ab ovo, т. е. с того, с чего стихийно начинался когда-то капитализм на Западе, но с таким ускоренным прохождением основных естественных фаз его поступательного развития, что они частично накладываются друг на друга. Похожим образом зародыш человека ускоренно проходит фазы развития всех его далеких предков.

В России была развязана неуправляемая жестокая, зачастую кровавая борьба за накопление первоначального капитала путем махинаторского, часто бандитского присвоения государственной собственности в ходе ее стихийной приватизации и перераспределения приватизированной собственности, за создание крупного капитала и открытое завоевание последним решающих рычагов государственной власти. Параллельно началась острая, в том числе силовая борьба за построение России как суверенного государства против сепаратистов, реаниматоров СССР и сторонников растворения ее зарождавшегося суверенитета в иных видах союзной и т. п. интеграции ее со ставшими независимыми республиками бывшего СССР. Полноценная реализация в ней демократии и прав человека мешала этой силовой борьбе и потому постепенно их начали ущемлять, а демократов, правозащитников отодвинули на обочину политики.

Это были первая и вторая фазы постсоветской буржуазной, капиталистической революции в России: стихийное рождение первоначального, дикого капитализма и быстрое перерастание его во вторую, тоже давно изжитую Западом нецивилизованную жестокую империалистическую фазу – в открытую олигархию как общественный строй с бесконтрольным, монопольным господством крупного капитала в экономике и в государственной власти в своих империалистических интересах. Сложилась узкая социальная группа очень эгоистичных олигархов-империалистов, которая срослась с узкокорыстным чиновничеством и прямо контролировала господствующие высоты в экономике, государстве, обществе.

Сформировавшись, олигархи-империалисты стали нуждаться в новом типе государственной, особенно президентской, власти. Им была нужна уже не рыхлая, рассыпанная на куски государственная власть, как в конце ХХ в., позволившая им создать себя магнатами-олигархами, но одновременно способствовавшая хаотичной борьбе всех против всех в экономике и политике, а сращенная и гарантированно сотрудничающая с ними очень твердая, с элементами диктатуры централизованная, играющая по единым правилам государственная власть с уклоном в великодержавный шовинизм, нацеленная на превращение России в сверхдержаву и на борьбу за сферы ее мирового влияния, гарантирующие им свои участки мирового рынка. Поскольку происхождение капитала российских магнатов-империалистов с юридической точки зрения — подозрительное или откровенно криминальное, в том числе мафиозное, то солидный крупный западный капитал обычно предпочитает не иметь с ними (за исключением в основном «сырьевых» магнатов и тех из них, кто сопряжен с легитимной по природе государственной собственностью) серьезных деловых отношений. Это ограничивает возможность использования ими такого канала проникновения на мировой рынок и внедрения в транснациональный капитал, как кооперация, сотрудничество, интеграция с западным капиталом. Поэтому империалисты России вынуждены действовать самостоятельно. Они готовы обминать мир под себя, развивать и использовать силу российского государства для обретения собственных сфер мирового влияния и участков мирового рынка, особенно в Азии, Африке, Латинской Америке, а также в бывших республиках СССР, включая такой удобный плацдарм, как Беларусь. При этом они склонны проявлять воинственность, игнорировать мешающие экспансии нормы, решения мирового сообщества, использовать своих союзников, осуждаемые Западом диктаторские режимы как своих подручных, а также играть на противоречиях внутри Запада.

Как такую власть, с точки зрения олигархов, можно было создать быстро и надежно, но без ненужного им силового переворота, а более или менее законным путем и в то же время без привлечения стихийного революционного творчества обозленных на олигархов народных масс? Парадоксально, но в российском бардаке конца ХХ в. -- только с помощью силовых организаций. Однако армия по многим причинам на эту роль не подходила. А вот спецслужбы (разведслужбы, ФСБ,), в целом стоявшие в стороне от вакханалии борьбы за собственность, весьма информированные и недовольные ею, высокообразованные и патриотично ориентированные (со своим пониманием их сотрудниками патриотизма) на порядок, на сильную централизованную власть, на могучую Россию, на превращение ее в одну из ведущих мировых сил и одновременно весьма компактные, немногочисленные, слегка голодноватые, но не прожорливые, что создавало иллюзию возможности легкого и мало затратного контроля их олигархами, полагаю, виделись олигархам наиболее подходящими на роль создателей в узкокорыстных интересах олигархов сильной централизованной власти с элементами диктатуры, некоего подобия бонапартизма как политического режима, но утонченного, европеизированного, в котором на первых ролях в высшем руководстве государством должны были находиться просвещенные представители спецслужб, а для армии если и предусматривалась возможность доступа к государственной власти, то в лице отставных, в штатском обличье ее представителей и на второстепенные должности.

Видится, в результате взаимного негласного соглашения олигархов и спецслужб (в лице влиятельных и инициативных их представителей), которые имели скрытые умыслы использовать друг друга в своих интересах, было обеспечено возведение в конце ХХ в. в ранг президента представителя разведслужб, работавшего на западноевропейском направлении – В. Путина, еще в юности высмотренного советскими спецслужбами также и по патриотически-пассионарным качествам, которые всеми спецслужбами мира оправданно весьма высоко ценятся, и было оговорено право использования им части кадрового состава спецслужб на высоких должностях в открытом государственном управлении и самих спецслужб в их собственной функции тайных институтов государства для создания сильной централизованной и немного диктаторской власти.

В конце ХХ в. Россия объективно нуждалась в социальном спасении, т. е. в коренной модернизации ее общественного устройства -- в придании ее либерализации, демократизации цивилизованного облика, в создании сплоченной многоэтнической нации, в усилении централизации власти, в повышении ее общесоциальной направленности, в преодолении хаоса, угрозы распада страны, разворовывания в огромных масштабах общесоциальных богатств и вывоза их за рубеж, массовых произвола и продажности чиновников, колоссального расслоения населения на кучку сверхбогачей и бедное большинство, в укреплении законности, справедливости, в защите интересов непосредственных производителей благ и одновременно в ликвидации олигархии как общественного строя, которая после перехода ее из слабо организованного состояния в состояние высокоцентрализованное, с элементами диктатуры, способными расширяться, могла сделать всю Россию полной собственностью узкой группы корыстных олигархов, а на мировой арене неизбежно превратила бы ее в агрессивное империалистическое государство, нацеленное на реализацию их интересов. Патриотически-пассионарные сотрудники спецслужб, полагаю, осознавали необходимость переустройства России, видя полное обнищание огромных масс населения, накопление их недовольства дикой приватизацией, олигархами и обслуживавшей их властью, опасность олигархии для России, а может, понимали ее опасность и для мирового сообщества. Например, для России и мирового сообщества будут одни последствия, если укрепляются ее позиции на мировой арене ради повышения ее жизнеспособности в целом и развития человечества, и будут другие последствия, если укрепляются ее позиции на мировой арене ради корыстных интересов магнатов. Полагаю, патриотически-пассионарные представители спецслужб задумали выступить социальными спасателями России.

Модернизация сильно ущемляет интересы многих общественных групп, в том числе магнатов, консервативной части населения, вызывает их естественное сопротивление, а стремление модернизаторов как можно более успешно его преодолеть объективно рождает возможность использования ими для слома или ослабления этого сопротивления диктаторских средств.

На этапе создания основ высоко централизованной, с элементами диктатуры государственной власти, первоначально в виде сильной концентрации власти в руках лидера государства с целью последующего применения ее для жесткого контроля всех уровней и ветвей государственного управления, интересы олигархов и спецслужб частично совпадали. Поэтому у многих была тогда иллюзия выражения В. Путиным интересов олигархов. Этот этап пришелся на первые годы его президентства.

Затосковавшим ныне по свободе образца последних перестроечных лет советской власти либеральной интеллигенции, демократам и правозащитникам целесообразно искать в интересах и действиях олигархов один из основных источников создания власти с элементами диктатуры. А более ранний источник этой «бонапартистской» власти многим из них целесообразно искать в своих идеологических ориентациях на применение к российской государственной экономике начала 90-х годов ХХ в. созданного в 17 – начале 19 веков представителями английской классической политэкономии – Д. Риккардо, А. Смитом и др. утопического проекта «классической» идеализированной разумной, сообразной с будто бы «естественным правом человека на частную собственность», а потому основанной на устранении всякой государственной регламентации и на воплощении полного простора частной инициативы самолиберализации, которая, будучи идеализацией, в принципе не поддается осуществлению, но попытка реализации которой с неизбежностью родила свою противоположность -- неразумную анархию, основанную на наглости, беспринципности, аморальности, силе жестокую стихийную борьбу за присвоение государственной собственности, за передел присвоенного и как ее следствие -- олигархию. Видится, масштабы безвозмездной экспроприации советской властью частной собственности относительно всех тогдашних собственников в пользу контролируемого большевиками государства и степень произвола при такой экспроприации на территории России в бывшем СССР почти соразмерные масштабам присвоения немногими гражданами в уже суверенной России за бесценок и даже задаром созданной многими поколениями всех дееспособных жителей России в составе бывшего СССР государственной собственности, конституционно являвшейся обшей собственностью всех граждан, и степени произвола при такой приватизации. Производительный эффект для общества приватизированной таким путем государственной собственности намного ниже, чем бывшей государственной собственности. Произошли обнищание непосредственных производителей благ, экономический и технологический упадок России. Разумнее же было опереться в процессе либерализации России не на принципиально неосуществимый идеологический, а на научно обоснованный, рациональный по природе социально-инженерный подход. Но тогда большинство либеральных умов России было идеологизированным.

Сейчас, когда интересы магнатов и контролирующих государственную власть спецслужб стали расходиться и пассионарии из спецслужбы начали в общегосударственных интересах, как они ими понимаются, подминать крупных капиталистов под государство, некоторые из них, пытаясь хотя бы частично спасти свои интересы вследствие ухода создававшейся при их инициативе и помощи централизованной, с элементами диктатуры государственной власти из-под их контроля и поворачивания ее против ее творцов, демонстрируют свою якобы добровольную готовность поставить себя под контроль общества, привести свой бизнес в согласие с его интересами и строят новые идеологические, а значит, в принципе не осуществимые идеализированные либеральные проекты обустройства России с заложенным в них в качестве центрального своим империалистическим интересом, например, проект «либерального империализма» и др., ища поддержку у либеральной интеллигенции. Попытка реализации таких принципиально неосуществимых якобы прекрасных по замыслу проектов неизбежно обернется выигрышем магнатов и бедами России. Утопичная сама их идея самоограничения магнатов. Не упование на самоограничение магнатов, на усовещение их, на их просвещение и на силу кадила, а экономические и административные рычаги, сила развитых негосударственных институтов гражданского общества – вот наиболее действенные инструменты побуждения эгоистичных магнатов к ответственности перед страной и соотечественниками. Но значительная часть российской либеральной интеллигенции, доныне не выбравшейся из тенет идеологического отношения к миру и не сумевшей стать на позиции антиидеологического, рационального социально-инженерного подхода к обществу, опять наивно уверовала в утопии.

Перестройка президентом с помощью назначенных им на государственные должности сотрудников спецслужб и при опоре на спецслужбы в целом государственной власти, в том числе и путем увеличения ее концентрации в его руках, превращала государство в объект их творчества и потому неизбежно требовала предварительного очищения его еще в проекте от наслоений интересов с целью выделения его собственной природы. Ведь прежде, чем что-то перестраивать, нужно увидеть, что перестраиваемое представляет собой в чистом виде, какова его собственная природа, без наслоения других факторов. А чистая природа государства неизбежно обнаруживает себя как по происхождению, так и по основному функциональному назначению общесоциальным, общенациональным институтом, призванным обслуживать все общество, всю нацию, а не отдельных личностей и не отдельные общественные группы. И это зримое явление государством собственной общесоциальной, общенациональной природы легло на благодатную почву – на патриотическую пассионарность преобразующих государственную власть сотрудников спецслужб, в которых в силу их функциональной ориентации на безопасность государства создается большая концентрация патриотов, как, впрочем, и в спецслужбах любых солидных государств (Великобритании, США, Франции и др.), что не исключает наличия в них обычных корыстолюбцев. А какой же пассионарий-патриот откажется от соблазна использовать оказавшиеся в его руках решающие рычаги государственной власти в интересах спасения страны, нации и повышения их жизнеспособности?

Другое дело, как понимают те или иные патриоты общенациональные интересы спасения и повышения жизнеспособности нации? Такое понимание зависит от многих факторов. Вижу, у контролирующих государственную власть сотрудников российских спецслужб не может не возникать склонность подменять, зачастую непроизвольно, общенациональные интересы общегосударственными. Во-первых, потому, что они не видят наглядно общенациональные интересы, поскольку полноценная многоэтническая нация россиян не сформирована, есть только связанный кое-как государственной властью и экономикой психологически разобщенный конгломерат, а значит, общенациональные интересы существуют в виде возможности, которая проявляется в действительности лишь в опосредованном, а следовательно, в искаженном облике – в форме общегосударственных интересов. Во-вторых, потому, что контролирующие государственную власть сотрудники спецслужб в силу специфики своей работы обучены ориентироваться не на собственно общенациональные, а на общегосударственные интересы, которые даже при развитой нации воплощают далеко не все общенациональные интересы, некоторые из общенациональных интересов выражают неполно и могут даже вступать с общенациональными интересами в конфликт. Ведь государство как один из общесоциальных, общенациональных институтов, наряду с другими институтами общества, обладает склонностью к самосохранению и к подчинению себе других институтов и всего общества, всей нации.

Среди общегосударственных интересов есть как общесоциальные, общенациональные, так и особые интересы самого государства. А главный особый интерес государства – это повышение жизнеспособности самого государства как организации. В случае превращения этого особого интереса государства, а значит, и самого государства в высшую ценность общества каждый его гражданин и все элементы общества превращаются в средство существования государства как организации, как «Левиафана», а государство навязывает им себя как их главная цель. Вижу, получив в свои руки основные рычаги государственной власти, спецслужбы России начали строить государство как высшую ценность общества, тем самым выставив высшим такой особый интерес государства, как его самосохранение.

Повышение жизнеспособности российского государства является сейчас одной из первостепенных общесоциальных целей, поскольку оно остро нуждается в усилении центральной власти, в повышении своей целостности, управляемости, порядка, в преодолении этнического и регионального сепаратизма, в укреплении своих позиций в мире даже безотносительно к особым интересам каждых гражданина и социальной группы. Без высоко целостной, технологически хорошо отлаженной государственной машины невозможно построить полноценную нацию и эффективно содействовать повышению ее жизнеспособности, реализации ее общих интересов и частных интересов ее членов, в том числе прав человека. Но данная цель не единственная у общества и тем более не его высшая цель, поскольку государство – это лишь одно из многих средств обеспечения его жизнедеятельности. Однако эта цель накладывается на профессиональные особенности контролирующих государственную власть патриотически пассионарных сотрудников спецслужб и в условиях отсутствия нации и национальных интересов, вижу, начинает становиться для данных сотрудников исключительной, высшей целью.

Естественно, что рано или поздно узкокорыстные интересы олигархов и установки ориентированных на общегосударственные интересы и обладающих основными рычагами государственной власти патриотических пассионариев из спецслужб не могли не разойтись. Судя по нынешнему усилению Кремлем контроля за магнатами, по оттеснению их от прямого влияния на государственную власть, по правовому выявлению источников их богатства, по попыткам подчинить их общегосударственным интересам и др., такое расхождение перешло из возможности в действительность. Кремль лишает крупных капиталистов статуса олигархов, т. е отстраняет их от прямого контроля ими основных рычагов государственной власти.

Осуществляется исключительно сверху, без привлечения стихийного творчества обнищавших, обозленных народных масс, с помощью лишь административных средств принуждения антиолигархическая революция по ликвидации открытого олигархического общественного строя. Данная революция не во всем последовательная, отчасти потому противоречивая, что она проводится многими сросшимися с магнатами и подкупаемыми ими чиновниками. Олигархам крупно повезло. Антиолигархическая революция снизу могла бы привести к гораздо худшим для них последствиям. И даже революция сверху, но с привлечением снизу широких масс, их инициативы, революционной самодеятельности тоже могла бы принести олигархам много бед. Вспомним, к каким печальным следствиям для обюрократившихся партократов в Китае в 60-х годах ХХ в. (с огромными издержками также для всей страны) привела проведенная Мао Цзе-дуном против них сверху «культурная революция» с широким привлечением молодежи снизу, ее инициативы, творчества.

Наряду с принудительным подчинением общегосударственным интересам магнатов контролируемая спецслужбами власть постепенно подчиняет интересам превращения государства в высшую ценность общества весь бизнес и все стороны жизни России, все частные интересы граждан, все их социальное поведение. Но целесообразно отметить, что спецслужбы строят государство-Левиафана на базе отношений преимущественно частной, а не государственной, как при советской власти, собственности.

Происходит диалектическое превращение изначального замысла магнатов в свою противоположность. Такова хитрость проявления законов диалектического развития, теоретически описанных Гегелем и Марксом. Магнаты очень хорошо усвоили те идеи «Капитала» К. Маркса, которые раскрывают законы первоначального накопления капитала. Но они сочли слишком накладной для себя объективную социальную диалектику перехода вещей в свою противоположность в ходе их развития, законы которой также изложены в «Капитале», и посчитали возможным ее перехитрить тайной подменой «Капитала» после использования его полезных для них идей «Библией», прикинув, что бог наверняка сильнее диалектики и что «Библия» укажет им способ выгодной сделки с богом – в обмен на какое необременительное их покаяние перед богом получить отпущение богом им грехов и гарантии сохранения им для них бесчестно нажитых ими состояний и их завоеванного с помощью них контроля над государственной властью. А теперь они шлют рекламации отпустившим им грехи от имени бога священникам, отвергающим диалектику как богопротивного антихриста.

Олигархия как естественноисторическая фаза в генеральной линии общемирового развития передового человечества исторически себя исчерпала. Она изжила себя и в России.

Полагаю, России ныне недостает не мистических символов, икон и молитв, а рационального, т. е. научного и социально-инженерного обеспечения управления Россией и просвещения ее граждан. Любое обращение граждан за социальной помощью к богу или к иным сверхестественным силам есть проявление недоверия к руководителям государства, если только руководители не внушили гражданам безумную мысль, будто они являются посланниками бога или иных сверхъестественных сил. Не служителям религии, а ученым и социальным инженерам надлежит стать главными фигурами в определении для руководства России целей ее развития, путей и средств их достижения. Однако это должны быть рациональные умы, не обремененные идеологическими, в том числе религиозными заморочками.

Полагаю, строительство в России государства как высшей общественной ценности зашло настолько далеко, что законы его самосохранения уже частично навязывают себя президенту и вообще патриотически пассионарным носителям высшей государственной власти, превращая их в свои чистые функции. Вижу, эти законы уже настойчиво побуждают лидера государства – бери в свои руки столько государственной власти, сколько сможешь удержать. Они уже толкают высшее руководство России к ограничению демократии, прав человека в качестве обязательного условия защиты государства и рождают это ограничение.

Пока еще прямое влияние магнатов на государственную власть частично сохраняется и можно наблюдать, что нередко она, особенно на уровне регионов и вне кремлевской ветви власти, как бы разрывается между общегосударственными интересами и узкокорыстными интересами магнатов. Можно видеть еще довольно сильное влияние демократии на государственную власть. Однако если существующая тенденция строительства государства как высшей общественной ценности продолжится, то Россия неизбежно получит тоталитарное государство, главным интересом которого будет самосохранение. Это неизбежно будет сильно выраженное бюрократическое государство, в котором главной социальной силой станут чиновники и все способные влиять на государственную власть. Поскольку данный тоталитаризм будет строиться на экономическом базисе частной собственности, то он не будет столь всеохватным, как тоталитаризм сталинского типа, который был построен на экономическом базисе государственной собственности. Скорее он будет похож на тоталитаризм немецкой Германии 30-х годов ХХ в. (если отвлечься от его национализма и внешней агрессивности), который был построен на экономическом базисе частной, в том числе крупнокапиталистической собственности. Но на определенном этапе строительства такого государства Россия неизбежно столкнется с тотальной потерей личной заинтересованности граждан, в том числе предпринимателей, с полным спадом их активности и самодеятельности и последствия этого будут губительными для отдельных граждан, для всего общества, для всей России и вредными для человечества.

Поскольку любой устойчивый общественный строй имеет внутренние механизмы самосохранения, а значит, и внутреннюю склонность к самосохранению, то для своего самосохранения в условиях спада экономической и социальной активности граждан созданному российскому тоталитаризму понадобятся различные средства для активизации граждан. В качестве таких средств он узаконит как якобы единственно верную официальную идеологию с ее мессианизацией себя, режима и правителей, может, с элементами русского национализма, русского или российского шовинизма, будет искать внутренних и внешних врагов, создаст механизмы массовых репрессий, запугивания населения, тотального контроля за гражданами, информацией, образованием, воспитанием и др.

Например, президент Беларуси тоже замыслил спасти страну и даже приблизился к вере в себя как в ниспосланного богом спасителя. Как изрек он недавно, «и приход к власти президента, ну, может, это Господь определил, что это я стал, это все стабилизировал». Но поскольку в Беларуси, как и в России, единая нация еще не сложилась, то не имея перед глазами общенациональных интересов, которые существуют лишь как возможность, ее президент, вижу, отождествил их с интересами самосохранения себя как президента, укрепления своей личной власти. Вижу, теперь он кует свою автократию как якобы исполнение божественного замысла.

В целях лучшего понимания исторического процесса в России я выделил объективные стороны тенденций, побуждений, склонностей, мотивов в идеализированном виде, мысленно очищенном от факторов, в реальном мире всегда искажающих их воплощение в действительность. В чистом виде они в принципе не способны реализоваться, однако усиление их реализации в этом направлении возможно. Много факторов ныне затрудняет реализацию тенденции к построению в России государства как высшей ценности общества. Вот некоторые. В России не хватит патриотически пассионарных сотрудников спецслужб, чтобы расставить их по всем мало-мальски важным государственным должностям. К тому же нельзя оголять спецслужбы изъятием из них чрезмерно большого числа пассионариев. Важно учесть и то, что далеко не всякий патриотический пассионарий способен грамотно управлять государством. Могут быть высокие патриотические, но низкие государственно-управленческие качества.

Привлечение к государственному управлению на второстепенные должности военных (оно сейчас производится) и штатских, которые в какой-то мере обладают пассионарно-патриотическими и государственно-управленческими качествами, тоже не способно заполнить важнейшие государственные должности. Возникает необходимость привлекать к государственному управлению не пассионариев. К тому же далеко не все государственные должности заполняются самой властью, а избираются гражданами, пусть даже формально. Но военные и штатские пассионарии, а также не пассионарные управленцы привносят в государственное управление свое понимание целей государственного управления. И они могут деформировать тенденцию к построению государства как высшей общественной ценности. Ее способны искажать, сдерживать, нейтрализовать, переламывать также частные интересы управленцев, интересы политических организаций, социально-экономических групп, территориальных, этнических общностей, пока наличествующие и действующие в России демократические ценности и их носители, влияние Запада, общемировая тенденция стандартизации человечества в соответствии с западными ценностями и многое другое.

Полагаю, и лидер государства не склонен к отождествлению общегосударственных и общенациональных интересов, что сдерживает его в строительстве государства как высшей ценности. Однако из-за отсутствия в России нации в точном смысле этого слова (граждане, сплоченные в такую высоко целостную общность, у которой сложились механизмы самовоспроизводства в течение неопределенно длительного времени), а значит, и из-за реального отсутствия общенациональных интересов в точном смысле этого слова он как практик-организатор, предрасположенный, в отличие от теоретика, весьма доверяющего методологически корректным научным идеализациям, доверять в первую очередь своим органам чувств, не имеет возможности их зримо увидеть, пощупать, а потому, полагаю, ему сейчас затруднительно найти выверенное, точное место государства в обществе. Отчасти и из этого (и из других причин), а не только из его профессиональных качеств работника спецслужб, думаю, проистекает у него определенная тенденция к преувеличению роли государства в обществе, и соответственно, к некоторому ограничению демократии как помехи укреплению государства, общесоциальная ценность которого, видится, им завышена.

Отсутствие возможности увидеть в реальном действии существующие пока лишь потенциально общенациональные интересы нынешней России может отчасти компенсировать социальный тренажер, т. е. уподобление этих потенциальных интересов существовавшим как действительность общенациональным интересам бывшего СССР и бывшей царской империи при осознании условности, искусственности этого уподобления. Однако такое уподобление несет опасность отождествления общенациональных интересов бывших СССР и бывшей Российской империи с потенциальными общенациональными интересами современной новой России, что может побуждать к строительству России и ее поведения в мире по архаичным лекалам бывших СССР или (и) Российской империи. Элементы этого отождествления можно обнаружить как в умах и действиях многих носителей государственной власти России, так и вне государственной власти, особенно в умах и действиях части российской элиты, в т. ч. этнической.

Социально-инженерный подход к проектированию и строительству социальных отношений предполагает в качестве одного из главных принципов правильный выбор целей, функций, для реализации которых создаются отношения. Этот принцип кажется самоочевидным, само собой разумеющимся, но в социальном строительстве он очень часто нарушается. Как видно из моих рассуждений, я полагаю, что сейчас в России подменяется строительство государства как инструмента обслуживания общества, нации, поскольку по своему происхождению и природе оно предназначено для этого, строительством его как высшей общественной ценности. А генеральная цель поступательного развития России на неопределенно далекую перспективу вообще не очерчена, хотя и поддается очерчиванию.

Коль уж Россия начала революцию не сразу с создания цивилизованного посткапитализма западного типа, а с исторически первого этапа нецивилизованного капитализма, то если она будет двигаться вперед, ей с естественноисторической необходимостью придется пройти, возможно, ускоренно, еще две основных фазы для обретения ею западных стандартов. Сильно тормошить ее, чтобы она шла вперед, не засыпала, не регрессировала, нужно, однако важно понимать, что она объективно не в состоянии перескочить через естественноисторические фазы своего развития. Но ускорить и сделать более оптимальным проход через них она способная.

Третья фаза – это ликвидация олигархического общественного строя и построение относительно цивилизованного, развитого капиталистического общества предзападного типа, которое по многим чертам общественного устройства приближалось бы к современным западным стандартам, но в чем-то еще не вполне им соответствовало бы (напр., в чем-то как во Франции в 60—70-е годы 20 в.). Четвертая фаза – это преобразование общества в соответствии с нынешними западными стандартами и переход к строительству на их основе посткапиталистического общества, создавать которое Запад сам начал примерно с 80-х годов 20 в.

Вот тебе, Запад, и возможное стратегическое направление поэтапного поступательного преобразования России, которое ты страстно желаешь увидеть. Однако важно учесть, что прогресс России идет очень неравномерно. Такие центральные регионы, являющиеся локомотивами развития от менее зрелого к более зрелому, как Москва, С.-Петербург, по ряду черт уже почти Запад, а в глубинке нередко царствуют дикий капитализм и жестокая олигархия. В своем поступательном развитии центр слишком вырвался вперед относительно провинции. А теперь она тормозит дальнейший прогресс передовых регионов, особенно центра, и общий прогресс России, в том числе в области демократии и прав человека. Поэтому перед ее руководством постоянно маячит сложнейшая задача выравнивания поступательного развития всех ее регионов, подтягивания провинции к уровню развития центра, без которого невозможно эффективное движение вперед и обеспечение целостности России как страны, общества и государства. Возможно, такое подтягивание побуждает Кремль даже к частичным тактическим приостановке прогрессивных общественных преобразований или к отступлению в чем-то от них, поскольку они делались под передовой центр, но к ним оказалась не готова провинция.

Преодоление сопротивления крупного капитала в процессе слома олигархического строя также может побуждать высшее руководство России к применению в чем-то противоречащих западным стандартам мер. Кремль лишь недавно приступил, пытаясь согласовать противоборствующие интересы и мировые тенденции, к формированию в основных чертах общества предзападного типа в России: к строительству ее суверенной государственности, многоэтнической нации, к определению фундаментальных национальных интересов, к определению генеральной цели поступательного развития страны на неопределенно длительную перспективу, к созданию прогрессивной административной системы управления, к завершению приватизации основной части государственной собственности, к модернизации примитивных отношений частной собственности, бизнесменов и их деловой этики, приданию им цивилизованных и национально ответственных черт, к ликвидации открытой олигархии и к созданию правового механизма разумного контроля в общенациональных интересах государством и обществом крупного капитала, к формированию влиятельной социальной группы цивилизованных предпринимателей (капиталистов), к распространению передовых преобразований из центра на периферию и др.

Новый экономический базис уже начал стимулировать рост экономики и создание высокотехнологичных производительных сил. Доминирование их и тесная кооперация с Западом неизбежно обусловят переход России к его стандартам и востребуют демократов и правозащитников. Прогрессивные перемены в России заработают весьма ощутимо, может, лет через десять, если либерализация будет последовательной или не прервется и не будет разных катаклизмов. А пока сверху центральная власть, как и Петр I, руками чиновников командно-силовым методом доделывает, переделывает, шлифует, нередко наугад. Отвлекаясь от расклада интересов социальных групп и личностей в ходе преобразований, замечу, что сильно ущемляющее интересы многих граждан и влиятельных социальных групп преобразование государства и общества лишь административными рычагами и только по инициативе и под руководством центра, даже если оно не подчинено строительству государства как высшей ценности общества и имеет целью достижение прогрессивных целей, все равно побуждает к концентрации государственным руководством в своих руках огромной власти, к созданию жестко иерархизированного командного управления государством, к стеснению демократии. Достижим ли заявленный Кремлем в виде цели либеральный строй средствами, несовместимыми с его сущностью? Не обернутся ли управляемые такими средствами либерализация, демократизация своими противоположностями? Нет ли здесь конфликта между целью и средством?

30. 08 2004.

Помещено: Антонюк Георгий. Естественноисторическое развитие России // Kreml.org, 4. 09. 04.


См. по теме также другие работы автора: Антонюк Георгий. День единения или день разъединения многоэтнических россиян (личный взгляд издалека)? // Kreml.org, 30. 09. 04; Он же. Президент России и социальная катастрофа // Kreml.org, 30. 05. 2005; Он же. Россия и строительство новой Европы (воспоминание о Парижской Хартии 1990 г.) // Kreml.org, 18. 12. 05; Он же. Объединение России и Беларуси маловероятно // Kreml.org,

31. 12. 05.

Автор Антонюк Георгий Александрович, доктор философских наук, профессор (Беларусь, Минск).

Бывший адрес текста «ФОРУМ АНТОНЮК. ВМЕСТЕ СОЗДАЕМ ЛИЧНОЕ МИРОПОНИМАНИЕ»: http://demiurgos.communityhost.ru./

Нынешний адрес текста "ГЕОРГИЙ. МИРОПОНИМАНИЕ": http://demiurgos.sosbb.ru./

При использовании помещенных на данном форуме материалов ссылка на его адрес http://demiurgos.sosbb.ru обязательна.

См. также научные работы автора на его однотипных сайтах http://heorhi.livejournal.ru, http://poleschuki.livejournal.ru, http://belorussiyane.ru, http://heorhi.ru.gg, а также на чужих сайтах (http://kreml.org, http://lebedev.ru, http://sciteclibrary.ru, http://dxdy.ru (на http://lib.mexmat.ru), http://kasparov.ru и др.).